Еще один пункт кажется мне важным для упоминания. Среди болезненных изменений жизненных представлений алкоголика выдающуюся роль неоспоримую роль играют сексуальные содержания. Я имею в виду известную ревность алкоголиков, которая раздувается до безумия. На основе многих опытов, которые я не могу здесь описать в деталях, я вижу причину ревности алкоголиков в чувстве уменьшающейся потенции. Пьяница использует алкоголь как источник получения желания без усилий; он отворачивается от женщины к алкоголю. Этот факт для его самосознания в высшей степени постыден; он подавляет его, также как это делает невротик и предпринимает одновременно смещение, как мы его привычно находим в механизме неврозов и психозов. Он перемещает свое чувство вины на жалобы против жены: она ему неверна.
Абрахам К. Психоаналитические связи между сексуальностью и алкоголизмом (1908)
Первоисточник: Die psychologischen Beziehungen zwischen Sexualitat und Alkoholismus. Zeitschrift fur Sexualwissenschaft, No. 8, August, S. 449-458.
Источник: Становление психоанализа (сборник), М.: Институт Психоанализа, 2005, с. 29-36
Перевод с немецкого: Виктория Фукс
Перевод выполнен по изданию: Karl Abraham Psychoanalutische Studien. Gesammelte Werke in zwei Banden. Herausgegeben und eingeleitet von Johannes Cremerius. Giessen: Psychosozialverlag. 1998, c. 23-31.
OCR и последняя редакция: Алейников С.В.
Невозможно отрицать тот факт, что в общем мужской пол более тянется к наслаждению алкоголем, чем женский. Даже если в некоторых кругах ежедневное употребление алкоголя женщинами также само собой разумеется, как и мужчинами, и появление в некоторых местах пьяных женщин является частым, все же алкоголь никогда не связывается с душевной жизнью женщин в такой же степени, как с душевной жизнью мужчин. Способность переносить алкоголь считается у нас в широких кругах знаком мужественности, даже делом чести. От женщин обществом не ожидается столь сильного пьянства. Распространенная в нашей стране мораль скорее склоняется считать пьянство неженственным. Среди нормальных женщин алкоголизм никогда не является таким знаком реноме как среди мужчин.
Мне кажется важным исследовать вопрос о том, может ли такое различное отношение полов к алкоголю найти свое обоснование в различии сексуальности. Такое исследование должно обратиться к новому пониманию психосексуальной конституции мужчин и женщин, особенно как она показана в работах Фрейда.
Наше тело содержит, как доказывает история развития, предрасположение к генитальным органам обоих полов. Одно из этих предрасположений уменьшается в процессе нормального развития или перенимает другие функции. Другое, наоборот, развивается дальше, пока не приобретет способность к функционированию. Такой же аналогичный ход прослеживается в психосексуальной области. Дифференциация полов берет свое начало в первичной ситуации бисексуальности. В детстве проявления сексуальных влечений у мальчиков и девочек имеют большое сходство.
Как мы узнали из исследований Фрейда, сексуальные возбуждения никоим образом не отсутствуют в детстве. Только функция продолжения потомства еще сдвинута, и влечение получает лишь постепенно свое окончательное направление. Как показывает Фрейд, инфантильное либидо безобъектно и «аутоэротично». Оно стремится к получению удовольствия путем раздражения некоторых частей тела, которые являются эрогенными зонами. И все же не все сексуальные энергии в допyбертате используются для аутоэротического удовлетворения удовольствия; по большей части они вытесняются из сознания, чтобы больше не найти сексуального применения, но взять на себя важные социальные функции. «Вытеснение» — это введенное Фрейдом понятие, которого не избежать для понимания многих (нормальных и болезненных) психологических процессов. Отвод вытесненных сексуальных представлении и чувств на социальные цели мы называем, вслед за Фрейдом, сублимацией. В результате этого процесс, оба пола ставят себе барьеры половому влечению.
С наступлением зрелости мальчик, также как и девочка, приобретает выраженный телесный и психический характер своего пола в психосексуальной области происходит важный процесс нахождения объекта. Либидо направляется на другой пол. Но не только под этим углом зрения различаются мужское и женское либидо; нас здесь интересует и другое различие. Женская сексуальность показывает большую склонность к подавлению, к образованию сопротивлений. Инфантильное сексуальное вытеснение получает у женщин в пубертате, одновременно с новым толчком, мощное подкрепление. Отсюда проистекает более пассивная сексуальность женщин. Мужское либидо более активно по природе. Оно преодолевает психические сопротивления, которые встречает у сексуального объекта, выдерживает их агрессивные компоненты. Два выражения немецкого языка характеризуют психосексуальные различия полов: мужчина завоевывает, женщина отдается.
Алкогольные напитки действуют на половое влечение таким образом, что снимают существующие сопротивления и увеличивают сексуальную активность. Это общеизвестные опыты; но на собственно существо это не распространяется.
Чем дольше исследователи занимаются сексуальными проблемами, тем более обнаруживается сложность полового влечения. Оно охватывает, кроме «нормальной» гетеросексуальной любви, целый ряд «перверсных» возбуждений. Сексуальное влечение ребенка показывает нам пестрый хаос этого влечения; оно «полиморфно-перверсно» (Фрейд). Только постепенно парциальные влечения подчиняются одному, гетеросексуальному. Они разрушаются вытеснением и сублимацией. Из них вырастают стыд и отвращение, моральные, этические и социальные чувства, сочувствие и ужас, уважение детей к родителям, заботливая любовь родителей к детям. Художественная и научная деятельность покоятся в важнейших своих частях на сублимации сексуальных энергий. На этих продуктах сублимации держится наша социальная жизнь, вся наша культура. Среди них нет ни одного, который не поддался бы действию алкоголя.
У нормального индивидуума гомосексуальные компоненты сексуального влечения подчиняются сублимации. Чувство гармонии и дружба среди мужчин окрашены бессознательно-сексуальным. Чувствующий себя здоровым мужчина не терпит нежных прикосновений от других мужчин. Здесь можно было бы добавить целый ряд похожих, из того же источника исходящих возбуждений сопротивления или отвращения. Алкоголь разрушает их. Во время попойки мужчины бросаются друг другу на шею и целуются. Пьющие мужчины чувствуют себя связанными внутренними нитями, будь то слезы или быстрое употребление интимного «ты». В трезвом состоянии эти же мужчины называют такое поведение «бабьим». Результаты более ранних эпох дают нам возможность услышать многое о «ненормальной мужской дружбе». Каждый может наблюдать проявления чувств, которые воспринимались, как больные или неморальные во время пирушки. Через каждый шинок дует ветерок гомосексуальности. Компоненты одного пола, которые мы в результате воспитания научились вытеснять и сублимировать, выходят вновь на поверхность под действием алкоголя.
Некоторые из частичных влечений, значение которых было верно оценено только Фрейдом, репрезентируются сексуальным желанием подсматривать и эксгибиционизмом. В тесной связи с ними находится сексуальная любознательность. Сублимация этого влечения воспитывает чувство стыда. Ребенок не знает стыда в первые годы жизни; «стесняться» нужно сначала научиться. Если сублимация не происходит, появляется перверсия (вуайеризм, эксгибиционизм). Чувство стыда распространяется не только на телесную обнаженность, но и на социальное обхождение, разговоры и т. д. Неразрывны с алкоголем и непристойные шутки, которые по Фрейду (1905) представляют собой прекрасный анализ психической наготы. Форель (1905) мастерски показал, как под воздействием алкоголя «флирт» принимает грубые превратные формы.
Другая, также находящаяся в отношениях активности и пассивности, пара частичных влечений стремится к овладению сексуальным объектом, точнее к подчинению его воле. При сублимации этих тенденций появляются чувства сочувствия, жестокости и т.д. Если сублимирования не происходит, то мы получаем перверсии, называемые садизмом, или мазохизмом. Вряд ли нужно упоминать, что многочисленные дикие преступления совершаются в состоянии алкогольного опьянения. Вытесненные частичные влечения не нуждаются, однако, в проявлениях, находящих выражение в этих вопиющих формах. Но даже в более замаскированной форме мы узнаем их вновь. С давних времен существуют правила и законы питья; король пьянства на пире неограниченный господин. Я напомню еще о часто и сегодня встречающихся студенческих «сходках» с их жестокими требованиями пить, о гордом удовольствии, с которым заставляют пить старшие студенты младших, и о слепом повиновении, последних «команде». Я знаю, что этим понимаем обычаев наталкиваюсь на противоречия; поэтому я указываю на то, что студенческие пирушки лишь постепенно развились из влечения невероятной грубости в сегодняшнюю цивилизованную форму.
Мы должны упомянуть еще об одном барьере сексуального влечения. Нормально растущий ребенок переносит сначала свое либидо на личность другого пола из своего окружения: мальчик на мать и сестру, девочка — на отца и брата. Длительное культурно-историческое развитие требовало этого, пока ближайшие кровные родственники не были исключены из выбора объектов. Отказ от инцеста привел к сублимации родительской любви: любовь ребенка стала почтительным уважением родителей. Каждый ребенок должен повторить это развитие; он переносит в какое-то время свои растущие сексуальные желания на родителя противоположного пола. Эти побуждения подавляются, так как наша мораль отбрасывает также и несублимированную тягу отца к дочери. Уже дочери Лота знали, что алкоголь убирает барьер инцеста; они достигли своей цели, когда напоили своего отца.
Обыкновенно считают, что алкоголь снижает психические препятствия. Мы сейчас узнали суть этих препятствий: они продукты сублимации сексуальных энергий.
В то время, как сексуальные побуждения всплывают вновь, повышается нормальная собственная сексуальная активность мужчины, из которой проистекает чувство усилившейся сексуальной способности. Алкоголь действует как раздражитель на «комплекс» мужественности. Гордость мужчины нам известна из многих примеров в животном мире. Мutates mutandus мы встречаемся с таким же явлением у людей. Мужчина чувствует себя гордым, как производящий, дающий; женщина «получает, принимает». Как глубоко коренится этот большой комплекс в мужчине, выявляется удивительным образом при анализе мифов о создании. В одном тексте, который вскоре будет опубликован, я приведу подробные доказательства, что мифы о создании различных народов вначале представляют собой обожествление мужской производительной силы, ее они провозглашают принципом всей жизни. Мужская производительная сила и божественная сила творения идентифицируются в мифах, одна используется на месте другой. Мы сталкиваемся здесь с психологическим ходом невероятной важности. Мы можем узнать его действие во всех созданиях человеческой фантазии, будь то произведения индивидуальной или массовой фантазии, будь они нормального или болезненного происхождения. Мы определяем его как идентификацию.
Вопрос, всегда занимавший людей, но на который мы еще сегодня не можем ответить удовлетворительно, это появление «сексуального возбуждения». Предположение, что у мужчин возбуждение исходит из семени, кажется очевидным. Наивное представление народов идентифицирует дурманящий напиток, так как он сексуально возбуждает, с семенем или другим неизвестным чем-то, что (при отсутствии искусственных возбуждающих средств) вызывает сексуальное возбуждение. Эта популярная теория находит свое выражение в определении «любовный дурман» .
Сфера воздействия именно этой идентификации особенно велика. Через индогерманскую мифологию проходят рассказы о божественном напитке и его происхождении. Этот напиток, который представляют оживляющим и вдохновляющим, идентифицируется с одурманивающими напитками людей. Но идентификация идет еще дальше. На основе старых индийских мифов я доказываю в вышеупомянутом тексте, что божественный напиток ставится на один уровень с человеческим семенем. порождающее жизнь действие семени дало этому повод. Следует заметить, что мифы о зачатии (создании) первого человека (мифы о Прометее и т.д.) стоят в теснейшей связи с мифами о божественном напитке. Здесь невозможно подробнее обратиться к психологическому анализу названных мифов. Упомянем лишь, что греческие мифы о рождении бога вина Диониса позволяют узнать ту же идентификацию.
Во всех мифах мира любовные напитки играют большую роль. Их эротическое действие без сомнения взято у алкогольных напитков. Дурманящее действие и сексуальное возбуждение идентифицируются также и здесь. Такой же ход мысли мы находим и в разнообразных обрядах. Праздники, посвященные богу вина, это одновременно и эротические праздники. Во многих обрядах вино — это символ оплодотворения или зачатия. В упомянутом Риклином (1908) обряде символическое замещение семени вином совсем прозрачно: в определенной местности существует традиция во время весеннего праздника наливать девочкам вино на колени. Здесь из-за своего возбуждающего действия алкогольный напиток замещает жизненную силу. Когда пьют за здоровье кого-то, это означает: живительное действие, находящееся в вине, должно повлиять на него хорошо.
Интересующие нас идентификации должны быть солидно обоснованы. Преклонение перед способностью пить и перед сексуальными способностями тесно связаны между собой. Кто не пьет, считается слабаком. Наслаждение алкоголем у мужчин начинается в пубертате, то есть тогда, когда он хотел бы считаться мужчиной. Кто не пьет вместе, считается у сверстников незрелым. Хвастовство способностью пить ни в каком другом возрасте не выражено так, как во время начинающейся мужественности. В позднем возрасте потенция уменьшается, и мужчина охотно обращается к алкоголю, дающему желание, он станет для него суррогатом уменьшающейся оплодотворяющей силы.
Мужчина зависит от алкоголя, так как он дает ему повышенное чувство мужественности, льстит его комплексу мужественности. Женщина с её психосексуальной конституцией имеет гораздо меньше поводов к алкогольному наслаждению. Активность женского сексуального влечения меньше, сопротивления против побуждения влечений больше. Мы сводим это избегающее поведение к толчку подавления в пубертате. Своими психическими сопротивлениями женщина возбуждает мужчину, так как ему, как мужчине, нравится энергичная инициатива. У девочки нет повода в пубертате обратиться к алкоголю, он устраняет действия вытеснения, сопротивления. Если женщина с ним примирится, она потеряет привлекательность для мужчины. Личности женского пола, показывающие сильную склонность к алкоголю, при точном наблюдении всегда проявляют сильные гомосексуальные компоненты.
Алкоголь вызывает свои действия — облегчение сексуального переноса и снятие действия вытеснения — не только временно, но, как известно, и хронически. Хронический пьяница демонстрирует характерное колебание чувств, необоснованно доверчив, видит в каждом старого друга и показывает не мужскую сентиментальность. Пьяницы теряют чувство стыда; что за сцены должны наблюдать их дети, здесь не нужно упоминать. Короче говоря, каждое тонкое чувство, за возникновение которого мы должны благодарить сублимацию, уничтожается.
Не только сублимирования сексуальных влечений уничтожены у пьяниц. Острый алкогольный дурман уменьшает в действительности сексуальные способности. Мы знаем дальнейшее отравляющее действие алкоголя на зародышевые клетки (бластофтория). Мы знаем, что большая часть пьяниц становится импотентами. Алкоголь их обманул. Они верили ему, что он увеличивает их мужественность, потому что он давал им чувство сексуальной силы. Вместо того он украл их силу; но они не замечают обмана и сегодня. Они не оставляют алкоголь, идентифицируют его дальше со своей сексуальностью и используют его как суррогат последней. Я замечаю здесь некоторую аналогию с сексуальными перверсиями, при которых сексуальное возбуждение, служащее в нормальном случае введением в сексуальный акт, ставится на его место. Например, рассматривание сексуального объекта при нормальных отношениях является лишь источником пред-желания, и только сам сексуальный акт ведет к удовлетворению желания. Некоторые перверсные люди удовлетворяются, наоборот, только созерцанием. Полный аналог с этим наблюдается у алкоголика. Алкоголь действует сексуально возбуждающе; это возбуждение догоняет пьяницу, и он теряет при этом способность к нормальному сексуальному действию.
Между алкоголизмом и сексуальной перверсией мы можем найти и другие аналогии. Благодаря исследованиям Фрейда мы узнали о сходных отношениях между перверсией и неврозом. Фрейд (1908) доказал, что многие симптомы невроза являются выражением подавленных перверсно-сексуальных фантазий и создают особый тип сексуальной деятельности пациентов. Попытка психологического анализа его симптомов всегда вызывает у пациента невероятное сопротивление, которое объясняется подавлением сексуальных комплексов. При попытке психоаналитического разрешения болезненных явлений, врач всегда слышит только «нет», даже если его вопросы очень обоснованы. Вместо истинных причин пациент выдает скрывающие мотивы. Алкоголик также отрицает до последнего факты, которые не могут оспариваться. Для своего алкоголизма у него есть разнообразный выбор покрывающих мотивов. Он отвергает каждую попытку серьезного вмешательства. Невротик борется за свои симптомы так как они — его сексуальная деятельность. По той же причине — по крайней мере я в этом убежден — алкоголик держится за свой алкоголизм.
Еще один пункт кажется мне важным для упоминания. Среди болезненных изменений жизненных представлений алкоголика выдающуюся роль неоспоримую роль играют сексуальные содержания. Я имею в виду известную ревность алкоголиков, которая раздувается до безумия. На основе многих опытов, которые я не могу здесь описать в деталях, я вижу причину ревности алкоголиков в чувстве уменьшающейся потенции. Пьяница использует алкоголь как источник получения желания без усилий; он отворачивается от женщины к алкоголю. Этот факт для его самосознания в высшей степени постыден; он подавляет его, также как это делает невротик и предпринимает одновременно смещение, как мы его привычно находим в механизме неврозов и психозов. Он перемещает свое чувство вины на жалобы против жены: она ему неверна.
Между алкоголизмом, сексуальностью и неврозом имеются тесные связи. Мне кажется необходимым сделать применимым также для анализа алкоголизма разработанный Фрейдом психоаналитический метод, который позволяет нам вхождение в структуру невроза. Из устных сообщений коллег я знаю, что в случаях морфинизма психоанализ показал удивительные связи между сексуальностью и употреблением наркотиков, Я упоминаю здесь также такое таинственное поведение многих нервных личностей в отношении наркотиков. Истерики часто просят врача, ни в коем случае не давать им морфий или опиум, так как они его не переносят, они рассказывают тогда о неприятных ранних переживаниях. Все говорит за то, что эти средства у некоторых истериков вызывают сексуальное возбуждение; оно вследствие личностной психосексуальной конституции истериков конвертируется в телесные симптомы и чувство страха. Может быть при неврозах такая часто встречаемая нетерпимость к алкоголю имеет похожий корень.
Наконец, я хочу припомнить замечательные опыты, который я проводил неоднократно с душевнобольными. Если ввести больным наркотическое средство под кожу, они рассматривают это как сексуальное насилие. Они воспринимают шприц для инъекции и содержащуюся в нем жидкость символически.
Как видно, психологическое исследование алкоголизма оставляет нерешенными еще много проблем. Только лишь внешние воздействия, такие как социальное влияние, ошибки воспитания, наследственное бремя и т.д., недостаточны для объяснения привыкания к алкоголю. К этому должен добавиться индивидуальный момент. Исследовать его является следующей задачей. Она кажется мне разрешимой лишь тогда, когда мы установим связи между алкоголизмом и сексуальностью.
[КОНЕЦ]
